Гаврилова Полина М-10-3 14.05.2020

Судья – это говорящий закон, а закон – немой судья. (Цицерон)

Автор высказывания вложил такой смысл: судья говорит законами, должен вершить правосудие в точном согласии с законами, в то время, когда законы направляют судью справедливо и честно обеспечивать правопорядок.

Я не могу не согласиться с данным высказыванием Цицерона. В этом изречений древнеримского мыслителя я наблюдаю, что философ поднимает интересную тему обсуждения: тесная взаимозависимость закона и судьи.

Начнём с основ. Закон – это принятый в особом порядке нормативно-правовой акт государственной власти (юридический документ), обладающий высшей юридической силой в установленном конституцией порядке. Закон соответственно демонстрирует принципы права, его первенства, демократические начала государственного и общественного устройства и идею свободы человека; а его свойства позволяют ему быть этим источником права, который будет выражать интересы и волю справедливости. Я считаю, сам по себе идейный смысл закона прекрасен: отображать результат правотворческой деятельности между народом и высшего органа государственной власти.

Судья в этой деятельности представляет собой нечто вроде проводника между законом и процессом суда. Работа судьи в свою очередь включает удостоверение фактов, судебный надзор за законностью и многое другое, а самое главное – толкование правовых норм и законов, имеющих юридическое значение. Именно поэтому судья проявляет законы, помогает им «расцветать», существенно заставляет их действовать и «говорить».

Установление истины – сложнейшая и центральная задача судебной тяжбы, собственно на это главным образом направлены многочисленные процессуальные правила. Нарушение процессуальных норм может привести к судебным ошибкам. Также к этим ошибкам могут привести предвзятость к подсудимому или неверная трактовка правовых актов судьи, ведь от этого не имеющие за собой провинности люди могут пострадать.

К примеру, по причине такой фатальной ошибки судили по делу об убийстве двух девочек темнокожего американского подростка Стинни Джорджа в 1944 году. В Южной Каролине город Алколу был разделен железной дорогой на две части – ту, где жили белые, и ту, где жили темнокожие. Одним мартовским днем 2 белокожие девочки решили съездить за цветами в другую часть города. После нахождения их тел в канаве разузнали, что Джордж был последний, с кем обе девочки общались перед смертью. Разбирательство шло очень быстро, всего лишь 3 месяца, а за 10 минут присяжные совещания признали мальчика виновным. Именно из-за предвзятости общества того времени к темнокожим людям это дело разбиралось с молниеносной скоростью, не ищя альтернативы. На момент казни ему было всего лишь 15 лет. Но в 2013 году оправдали мальчика, ссылаясь на слова сокамерника.

По сравнению с первым примером идеалистическое описание несуразной работы судьи описано в повести «Шемякин суд». Начало повести – 2 брата ссорятся из-за того, что бедный оборвал хвост лошадь богатого. Богатый решает поехать в город к судье Шемяке с жалобой, так как герой отказывается принимать такую лошадь. Братья решили совершить путь вместе. По пути в город с бедным совершаются несколько бед: он случайно убивает ребенка попа и больного старика, – поэтому к путешествию братьев присоединяются поп и сын старика. Обвиняемый во время разбирательства хотел подкупить обманом Шемяку и показал ему камень, завернутый в платок. Подкупившись на этот жест, судья очень самобытно решает эти дела: лошадь останется у бедняка, пока у нее не вырастит хвост; жена попа должна родить ребенка от бедного брата; а сын пострадавшего должен также отомстить. Истцам не понравился исход решения судьи, поэтому решили заплатить бедняку в виде отступного. Позже помощник приносит судье эту взятку, но, узнав, что обвиняемый показывал ему камень, а не деньги, судья благодарит Бога за спасение жизни, так как камень мог быть предназначен для его «ушибления».

В заключении я могу сказать, что для осуществления неискаженной законности, а также идей справедливости и свободы должна быть честная, результативная и тесная связь между законом и судьёй. Именно при таких условиях закон будет «говорить»  тем языком, который ему предписан.